Цель исследования - определить взаимосвязь эффективности лечения пациентов с черепно-мозговой травмой, осложненной субдуральной гематомой, с ее локализацией. 

Материалы и методы. Ретроспективно проанализирована медицинская документация 52 пациентов с черепно-мозговой травмой (ЧМТ), осложненной острой субдуральной гематомой объемом 60-100 см3. Пациенты разделены на 3 группы в зависимости от локализации гематомы: I группу составил 21 пациент (40%) с локализацией гематомы в лобно-височной области, II группу - 18 пациентов (35%) с локализацией гематомы в теменно-височной области, III группу - 13 пациентов (25%) с локализацией гематомы в лобно-теменно-затылочной области. При выписке пациентов из стационара произведен расчет показателей их состояния по шкале Рэнкина. 

Результаты. Чаще субдуральные гематомы локализовались в лобно-височной и теменно-височной областях, реже - в лобно-теменно-затылочной области. Тяжесть состояния пострадавших, оцененная менее 10 баллов по шкале Глазго, превалировала у пациентов с ЧМТ, осложненной субдуральной гематомой, локализованной в лобно-теменно-затылочной области. Объем гематомы, локализованной в лобно-теменно-затылочной области, преобладал в сравнении с лобно-височной и теменно-височной областями (p<0,01). После завершения лечения в профильном отделении степень независимости и инвалидизации менее 2 баллов по шкале Рэнкина установлена у 31 (60%) из 52 пострадавших; из них у 18 (35%) пациентов гематома локализовалась в лобно-височной области. 

Заключение. Результаты хирургического лечения пациентов с ЧМТ, осложненной субдуральной гематомой объемом 60-100 см3, взаимосвязаны с ее локализацией. Наилучшие показатели эффективности лечения установлены у пациентов с субдуральной гематомой, локализованной в лобно-височной области. Наименьшая эффективность лечения отмечена при локализации гематомы в лобно-теменно-затылочной области.

Спонтанный пневмоторакс представляет собой распространенное (более 12,5% всех ургентных состояний в торакальной хирургии) жизнеугрожающее состояние, статистически чаще встречающееся у мужчин с клиническим диагнозом «буллезная эмфизема легких». Однако редкой и трудной в диагностическом отношении формой спонтанного пневмоторакса, развивающейся у более 73% женщин репродуктивного возраста, страдающих торакальным эндометриозом, является спонтанный катамениальный пневмоторакс. У превалирующего большинства пациенток данный пневмоторакс оказывается правосторонним и в более 70% случаев рецидивирующим. «Золотым стандартом» верификации торакального эндометриоза является осуществление с помощью видеоассистированной миниторакотомии (ВАТС) визуального осмотра органов грудной клетки и взятия биопсии. К признакам торакального эндометриоза, обнаруживаемым интраоперационно, относят выявление фенестраций диафрагмы, эндометриоза висцеральной плевры, булл разного калибра, рубцовых изменений паренхимы легких и др. Единого мнения относительно тактики ведения пациенток не существует, однако первоочередное значение в лечении торакального эндометриоза и спонтанного катамениального пневмоторакса как его основного проявления необходимо отводить хирургическим вмешательствам: производить ушивание дефектов диафрагмы, типичную (анатомическую) или атипичную резекцию легких в разных объемах, выполнять плевродез с целью профилактики рецидивов и т.д. Наиболее эффективными методиками плевродеза являются химический плевродез стерильным тальком, применение YAG-ND и CO₂ лазеров. Активно применяется апикальная плеврэктомия, изучается использование различных материалов (фибринового геля, полигликолевой кислоты и др.) для покрытия линии механических швов с целью аэростаза. Наряду с хирургическими методами, применение комбинированных оральных контрацептивов (КОК), аналогов гонадотропин-рилизинг гормона, даназола, прогестинов, ингибиторов ароматазы позволяет свести к минимуму рецидивы спонтанного пневмоторакса у пациенток с торакальным эндометриозом.

Цель исследования - провести анализ факторов риска (ФР) неинфекционных заболеваний в зависимости от индекса коморбидности (ИК) у госпитализированных больных.

Материалы и методы. Одномоментное поперечное сравнительное исследование выполнено в Краевом государственном бюджетном учреждении здравоохранения «Алтайский краевой госпиталь для ветеранов войн». Принять участие в исследовании предложено 128 поступившим в течение месяца в терапевтическое отделение, согласились 100 человек (отклик 78,1%). Средний возраст - 77,9±8,3 года, 48% женщин, 52% - мужчин. Проведено общеклиническое обследование, анализ ФР неинфекционных заболеваний, психосоциальных факторов, монреальская шкала оценки когнитивных функций (MoCA-тест), осмотр невролога для выявления энцефалопатии. На основании данных ИК Чарльсона (Charlson) больные были разделены на три группы: 1 группа - ИК 1-2 балла - 46%, 2 группа - ИК 3-4 балла - 38%, 3 группа - ИК 5 и более баллов - 16%.

Результаты. Независимо от пола ИК 5 и более встречался чаще, чем ИК 1-2 на 16,8%, а среди мужчин ИК 5 и более имел место чаще, чем ИК 3-4 на 17,8%; лица среднего возраста были только в группе с ИК 1-2. У пациентов с ИК 5 и более, по сравнению с пациентами с ИК 1-2, была выше частота таких ФР, как ожирение (на 29,9%, абдоминальное ожирение имели все лица с ИК 5 и более), социальная изоляция (на 29,7%), тип личности D (на 36,5%), а также когнитивных нарушений (на 28,5%) и энцефалопатии (на 32,9%). Депрессия установлена на 26,1% чаще у пациентов с ИК 3-4, чем у больных с ИК 1-2.

Заключение. Коморбидность - не обязательное состояние, характерное для стареющего населения, это прежде всего результат поведения индивидуума. Поэтому выявление и коррекция ФР неинфекционных заболеваний, особенно в условиях коморбидности, представляется актуальной задачей, обусловливающей успех лечения данной категории пациентов.

Цель исследования - оценка показателей врожденного иммунитета у пациентов с эссенциальной артериальной гипертонией и установление взаимосвязи с эффективностью проводимой антигипертензивной фармакотерапии.

Материалы и методы. Под наблюдением находились 48 пациентов с эссенциальной артериальной гипертонией II стадии, артериальной гипертензией 2 степени и гипертрофией миокарда левого желудочка, которые были разделены на 2 группы: первая группа (25 пациентов) - это больные, у которых артериальное давление достигло целевых значений, и вторая группа (23 больных) - это пациенты, у которых на фоне проводимой антигипертензивной терапии (периндоприл - 5 мг/сут и амлодипин - 5 мг/сут) артериальное давление не достигало целевых значений (2 группа). В качестве группы сравнения (контрольная группа) использовались показатели 18 здоровых доноров.

Результаты. У пациентов с эссенциальной артериальной гипертонией 1 группы по сравнению с контрольной группой статистически значимо выше концентрация ИЛ-1α, ИЛ-6, ИЛ-8, ИЛ-10, рецепторного антагониста ИЛ-1, ИЛ-2, С₄- и С_5а-компонента системы комплемента и фактора Н, и ниже уровень С₃-компонента системы комплемента. У больных эссенциальной артериальной гипертонией 2 группы установлены более выраженные изменения цитокинового профиля иммунитета и компонентов системы комплемента до начала антигипертензивной терапии. После проведенной антигипертензивной терапии у пациентов с эссенциальной артериальной гипертонией 1 группы в плазме крови статистически значимо снизилась концентрация ФНО, ИЛ-1α, ИЛ-8, ИЛ-10, рецепторного антагониста ИЛ-1, но не до значений контрольной группы, а у пациентов 2 группы эффективность антигипертензивной терапии в коррекции показателей врожденного иммунитета оказалась менее эффективна.

Заключение. Выявление участия показателей врожденного иммунитета в формировании артериальной гипертонии позволит оптимизировать лечение данного заболевания и разработать мероприятия по профилактике или нивелированию поражения органов-мишеней.

Цель: разработать классификацию форм нижней челюсти и изучить типовые особенности морфометрических характеристик данной кости у взрослого человека.

Материалы и методы. Исследование проведено на 150 нижних челюстях взрослых людей. Для определения формы нижней челюсти измерены четыре морфометрических параметра: угловая ширина, проекционная длина от углов, высота ветви, наименьшая ширина ветви и введены три морфометрических индекса: 1 - высотно-длиннотный индекс нижней челюсти; 2 - длиннотно-широтный индекс тела нижней челюсти; 3 - широтно-высотный индекс ветви нижней челюсти. Согласно данным индексам выделены 9 групп челюстей с различной формой. В данных группах изучены значения 35 морфометрических параметров тела и ветви нижней челюсти.

Результаты. Установлено, что статистически достоверные различия (p<0,05) между группами челюстей, определенными по значению высотно-длиннотного индекса нижней челюсти и длиннотно-широтного индекса тела нижней челюсти, имеются между одинаковыми морфометрическими параметрами: угловая ширина, проекционная длина от углов и подбородочный угол, а большая часть морфометрических параметров тела и ветви нижней челюсти статистически достоверно не различается между крайними формами (долихо- и брахи, лепто- и эуримандибулярной). Между группами челюстей, систематизированными по значению широтно-высотного индекса ветви нижней челюсти, имеются статистически достоверные различия (p<0,05) по большинству изученных показателей ветви нижней челюсти: высота ветви, наименьшая ширина ветви, ширина вырезки, угол вырезки, длина основания венечного отростка, длина основания мыщелкового отростка, расстояние от переднего края ветви нижней челюсти до отверстия нижней челюсти, расстояние от вырезки нижней челюсти до отверстия нижней челюсти, расстояние от угла нижней челюсти до отверстия нижней челюсти. Доказано, что у нижних челюстей с гипсирамимандибулярной формой значения наименьшей ширины ветви, длины основания венечного и мыщелкового отростков, а также расстояния от переднего края ветви до отверстия нижней челюсти достоверно меньше, однако значения высоты ветви, угла вырезки, ширины вырезки, расстояния от вырезки и угла нижней челюсти до ее отверстия - больше по сравнению с платирамимандибулярной формой (p<0,05).

Заключение. Наибольшее количество различий по значению морфометрических параметров наблюдается при систематизации нижних челюстей по форме ее ветви. Это может быть объяснено тем, что она находится под непосредственным воздействием жевательных мышц, выполняя не только опорную, защитную, но и двигательную функцию.

Цель: разработать классификацию форм нижней челюсти и изучить типовые особенности морфометрических характеристик данной кости у взрослого человека.

Материалы и методы. Исследование проведено на 150 нижних челюстях взрослых людей. Для определения формы нижней челюсти измерены четыре морфометрических параметра: угловая ширина, проекционная длина от углов, высота ветви, наименьшая ширина ветви и введены три морфометрических индекса: 1 - высотно-длиннотный индекс нижней челюсти; 2 - длиннотно-широтный индекс тела нижней челюсти; 3 - широтно-высотный индекс ветви нижней челюсти. Согласно данным индексам выделены 9 групп челюстей с различной формой. В данных группах изучены значения 35 морфометрических параметров тела и ветви нижней челюсти.

Результаты. Установлено, что статистически достоверные различия (p<0,05) между группами челюстей, определенными по значению высотно-длиннотного индекса нижней челюсти и длиннотно-широтного индекса тела нижней челюсти, имеются между одинаковыми морфометрическими параметрами: угловая ширина, проекционная длина от углов и подбородочный угол, а большая часть морфометрических параметров тела и ветви нижней челюсти статистически достоверно не различается между крайними формами (долихо- и брахи, лепто- и эуримандибулярной). Между группами челюстей, систематизированными по значению широтно-высотного индекса ветви нижней челюсти, имеются статистически достоверные различия (p<0,05) по большинству изученных показателей ветви нижней челюсти: высота ветви, наименьшая ширина ветви, ширина вырезки, угол вырезки, длина основания венечного отростка, длина основания мыщелкового отростка, расстояние от переднего края ветви нижней челюсти до отверстия нижней челюсти, расстояние от вырезки нижней челюсти до отверстия нижней челюсти, расстояние от угла нижней челюсти до отверстия нижней челюсти. Доказано, что у нижних челюстей с гипсирамимандибулярной формой значения наименьшей ширины ветви, длины основания венечного и мыщелкового отростков, а также расстояния от переднего края ветви до отверстия нижней челюсти достоверно меньше, однако значения высоты ветви, угла вырезки, ширины вырезки, расстояния от вырезки и угла нижней челюсти до ее отверстия - больше по сравнению с платирамимандибулярной формой (p<0,05).

Заключение. Наибольшее количество различий по значению морфометрических параметров наблюдается при систематизации нижних челюстей по форме ее ветви. Это может быть объяснено тем, что она находится под непосредственным воздействием жевательных мышц, выполняя не только опорную, защитную, но и двигательную функцию.

Цель: исследовать остеопротективную активность глюкозамина сульфата, стронция хлорида и их комбинации на модели экспериментального остеопороза у лабораторных животных (OVX-модель) в сравнении с препаратом Строметта и контролем (OVX без коррекции).

Материалы и методы. Материалом для исследования служили самки белых крыс линии Wistar массой 250±30 г. Для моделирования остеопороза выполнялась билатеральная овариэктомия. Оценка микроциркуляции производилась методом допплеровской флоуметрии. Применялась цифровая рентгеновская денситометрия для определения костной плотности. С помощью гистологической морфометрии исследован поперечный размер трабекул спонгиозной костной ткани.

Результаты. По таким параметрам, как костная плотность, микроциркуляция и средняя ширина костных трабекул, установлены достоверные различия по сравнению с контролем (OVX без коррекции) для групп с коррекцией глюкозамина сульфатом, стронция хлоридом и их комбинацией, и таким образом был подтвержден их остеопротективный эффект.

Заключение. Глюкозамина сульфат, стронция хлорид и их комбинация в перспективе могут быть применены для медикаментозной профилактики остеопороза в период постменопаузы. Однако для введения в клиническую практику стронция хлорида и его комбинации с глюкозамина сульфатом необходимо провести полные доклинические и клинические испытания.

В обзорной статье представлен анализ отечественной и зарубежной научной литературы, посвященной изучению нейроиммунных нарушений, приводящих к развитию сахарного диабета. Установлено, что нервная, иммунная и эндокринная системы выступают в качестве регуляторной триады, поддерживающей постоянство организма и дисфункциональные изменения одной из систем, приводят к изменениям в других, что сопровождается запуском различных патологических процессов. Единство регуляторной триады объясняется структурно-функциональными особенностями гипоталамо-гипофизарной системы, дизрегуляция которой может выступать в качестве пускового механизма развития как нервной и эндокринной, так и иммунной патологии, при этом инициальным звеном патологии каждой системы могут быть дизрегуляционные нарушения в других интегративных системах. Так, нарушения со стороны меланокортиновой и дофаминовой сигнальных систем, а также иммуноопосредованая деструкция инсулинпродуцирующих клеток поджелудочной железы способны привести к возникновению диабета. Причиной развития сахарного диабета рассматривается и иммунная патология, сопровождающаяся нарушением цитокиновой регуляции, а именно преобладанием провоспалительных цитокинов, таких как IL-1β, IL-2, TNF-α и др. В свою очередь, сахарный диабет может послужить причиной возникновения нарушений со стороны нервной (нейропатии), иммунной (снижение резистентности организма), кровообращения (ангиопатии), а также и других систем организма. Основываясь на данных Всемирной организации здравоохранения о чрезмерно высоком росте заболеваемости сахарным диабетом, усугубляющимся развитием коморбидных патологий, как следствие, приводящих к инвалидизации населения, необходимо детальное изучение механизмов развития данного заболевания с целью дальнейшего поиска новых средств коррекции патологических состояний.

Цель работы - выявить половые различия морфофункциональных изменений лимфоидных органов - тимуса и селезенки, продукции цитокинов и субпопуляционного состава лимфоцитов периферической крови у крыс Вистар трех возрастных групп при эндотоксинемии.

Материалы и методы. В работе использовались самцы и самки крыс Вистар трех возрастных групп: новорожденные, препубертатные и половозрелые. Через сутки после введения 15 мг/кг липополисахарида (ЛПС) E. coli O26:B6 оценивали объемную долю функциональных зон тимуса и селезенки, число AnnexinV+ апоптотически гибнущих клеток в тимусе, относительное и абсолютное количество субпопуляций лимфоцитов в периферической крови (CD3+CD4+, CD3+CD8a+, CD4+CD25+Foxp3+, CD3-CD45R+) и уровень ex vivo продукции цитокинов (ИЛ-2, ИЛ-4, ФНО-α и ИФН-γ).

Результаты. Половые различия реакции иммунной системы при введении ЛПС в разных возрастных периодах выражены по-разному: в период новорожденности у самок наблюдается иммуносупрессия (снижение ex vivo продукции ИЛ-2, ФНО-α и ИФН-γ), а у самцов - активация провоспалительных реакций (повышение ex vivo продукции ИЛ-2 и ФНО-α). В препубертатном возрасте ЛПС-индуцированные иммунологические нарушения более выражены по сравнению с другими возрастными периодами, а половые различия - минимальны и касаются только различий количества Т-регуляторных и В-лимфоцитов. В половозрелом периоде иммуносупрессия, индуцированная введением ЛПС, наиболее выражена у самцов - у них наблюдается снижение продукции всех исследуемых цитокинов и уменьшение числа цитотоксических, регуляторных Т-лимфоцитов и В-клеток.

Заключение. Таким образом, в каждом из изученных возрастных периодов - новорожденности, препубертатном и половозрелом периодах - половые различия реакций иммунной системы выражены в разной мере, и, по-видимому, они определяются содержанием половых стероидных гормонов, концентрация которых изменяется с возрастом.

Цель: изучить морфологические особенности тромбоцитов новорожденных детей при помощи электронной микроскопии.

Материалы и методы. Изучались тромбоциты периферической крови здоровых новорожденных методом трансмиссионной электронной микроскопии (ТЭМ). В выборку вошли 50 здоровых детей из клинического перинатального центра Саратовской области, родившихся на сроке гестации 37-42 недели с оценкой по шкале В. Апгар (1952) на первой минуте не менее 7 баллов. После забора крови получали богатую тромбоцитами плазму (БТП) путем центрифугирования.

Результаты. В результате проведенного исследования были выявлены три формы тромбоцитов: 1. Неактивные, округлой или чаще овальной формы, в которых различимы практически все внутриклеточные структуры, характерные для тромбоцитов; 2. Активированные формы, имеющие длинные отростки (псевдоподии) и обычно не содержащие гранул; 3. Переходные формы - по-видимому, тромбоциты на начальных стадиях активации: в них происходит расширение элементов открытой канальцевой системы (ОКС), что приводит к образованию вакуолей. Однако у них еще нет выраженной перестройки цитоскелета и, соответственно, длинных отростков и значимого изменения формы. Тромбоциты новорожденных гетерогенны по морфофункциональному состоянию: большинство представлено неактивными формами 82(80-85)%, меньшая часть включает активированные 15(13-17)% и переходные формы 3(2-4)%. Тромбоцитарные микрочастицы (ТМ) являются производными тромбоцитов и также различаются по размеру и структуре. Они могут быть представлены простыми везикулами без внутреннего содержимого, а могут иметь секреторные гранулы, участвующие в передаче сигнальной информации другим тромбоцитам и эндотелиальным клеткам. В нашем исследовании было обнаружено несколько механизмов образования и отделения ТМ от "тромбоцитов-предшественников", но их смысл еще до конца не понят и требует дальнейшего изучения.

Заключение. Продемонстрирована неоднородность популяции тромбоцитов новорожденных, связанная с их морфофункциональным состоянием, для удобства описания выделено три морфологических класса тромбоцитов. Сформулировано предположение о возможных механизмах образования ТМ.

Цель исследования - изучение особенностей изолирования эналаприла из биологического материала.

Материалы и методы. Как аналит выбран ((Z)-but-2-enedioic acid;(2S)-1-[(2S)-2-[[(2S)-1-ethoxy-1-oxo-4-phenylbutan-2-yl]amino]propanoyl]pyrrolidine-2-carboxylic acid) (эналаприл в виде малеата). Как метод изолирования использовалась экстракция в режиме настаивания. В качестве методов очистки и анализа рассмотрены колоночная хроматография обычного давления, ТСХ, спектрофотометрия и ВЭЖХ.

Результаты. Наиболее исчерпывающее выделение эналаприла в виде малеата может быть проведено из биоматрицы инфузией метанолом в сочетании с ацетоном (6:4). Получены результаты, в соответствии с которыми следует считать достаточной для выделения аналита двукратную (по 0,5 часа) инфузию предложенной извлекающей смесью, причем количество данной смеси должно быть в отношении к количеству биоматрицы как 10 к 5 или более. Как вариант устранения эндогенных примесей рекомендуется распределительная хроматография эналаприла малеата (колонка (15×1 см) сорбента «Силасорб С-8», дисперсность 0,015 мм, подвижная фаза изопропанол-вода (9:1)). Надежное подтверждение идентичности аналита обеспечивали хроматографическими (ТСХ, ВЭЖХ) и спектральным (УФ-спектрофотометрия) методами. Данные о количестве эналаприла малеата в биоматрице получали спектрофотометрическим методом (среда - этанол, точка регистрации интенсивности сигнала 219 нм).

Заключение. Выявлены довольно небольшие (до 1,5%) колебания степени извлечения эналаприла малеата при уровне его присутствии в биоматрице 0,02-0,4%. Выделение аналита путем инфузии метанолом в сочетании с ацетоном (6:4), обоснованный оптимальный режим выделения и рекомендуемый вариант очистки дают возможность в результате зафиксировать извлечение (83,64-85,12%)±(3,30-4,46) эналаприла из модельной матрицы (печени).